В одной из популярных телевизионных передач прошлых лет «От всей души», посвященной ветеранам-первопроходцам, принял участие Георгий Арнопольский. На вопрос ведущей о том, что больше всего запомнилось за период освоения, нефтяник ответил: «На память приходит один эпизод, когда в 50-градусную стужу на обвязку одной из Самотлорских скважин привезли металлоконструкцию и при разгрузке на наших глазах сооружение рассыпалось и превратилось в груду металла… Металл не выдержал, а люди выстояли».

Арнопольский и сам был среди тех, кто стоял на передовой освоения Самотлора.

Вот что он вспоминает: «В начале 60-х годов страна узнала об открытии в Ханты-Мансийском автономном округе ряда нефтяных месторождений. В Тюмени было создано объединение «Тюменнефтегаз»; оно вело работы по организации промыслов, приглашало специалистов по бурению, вышкостроению, добыче нефти. В Сургуте появилось нефтепромысловое управление «Сургутнефть» - прародитель других, отпочковавшихся от него впоследствии, управлений. В конце марта 1964 года сюда приехала группа молодых специалистов из Татарии для организации нефтяных промыслов. Меня отправили в Нижневартовск. Центром промысла решено было сделать поселок Мегион, потому что там находилась мегионская нефтеразведочная экспедиция, оказавшая большую помощь жильем, техникой, людьми. В первую очередь эта поддержка исходила от начальника экспедиции Владимира Алексеевича Абазарова.

Сейчас забавно вспомнить, с чего начинался первый нефтяной промысел в районе - вагончик, в котором было и жилье, и контора, стол со стоящей на нем пишущей машинкой. Через две недели вместе с начальником управления Василием Степановичем Иваненко приехали старший инженер промысла Муса Альхамов, старший механик В.Г. Хабиров, начальник участка добычи В.И. Каштанов. В апреле геологи должны были начать освоение разведочных скважин. Мы, специалисты по добыче нефти, обустройству скважин и нефтеналивных причалов, руководили всеми работами по освоению месторождения.

Трудностей было много, но сейчас, оглядываясь назад, я думаю, что без ореола романтики здесь не обошлось, хотя никто и не говорил никогда об этом. Мы были молоды и работали, как одержимые. Нас увлекали масштабность нижневартовской земли, ее климат, география, перспективы нефтяного развития. Нижневартовский размах чувствовался уже тогда, в 1964 году: ведь если в Татарии годами готовились к эксплуатации скважин, то здесь нам отводилось всего два месяца, чтобы построить нефтепроводы, резервуары, нефтеналивные причалы и другие сооружения. Я уже на третий день пребывания в Мегионе рисовал проекты различных устройств. Мегионские нефтеразведчики открыли тогда три первых месторождения. Мегионское среди них считалось самым крупным. Потом оказалось, что главные находки впереди. Нас, опытных нефтяников, к моменту эксплуатации первой скважины было семь человек - пять инженеров, о них я уже говорил, и два оператора - Иван Павлович Быковский и еще один товарищ, вскоре уехавший. Летом, когда полным ходом шла отправка нефти в баржах, прибыла еще партия добытчиков: В.П. Троян, А.П. Суздальцев, И.И. Рынковой и многие другие. Тех, первых, трудности не испугали, напротив, закалили. Суровая, неласковая земля стала им родной, потому что ей отданы лучшие годы жизни, знания и любовь.

Отправка первой баржи стала событием, небывалым для нижневартовского края. Готовились мы к нему недолго, всего полтора месяца. В конце мая были заполнены нефтью резервуары, запущена в эксплуатацию первая скважина. В самом начале июня мы отправляли первую баржу. Мне не забыть этого события. На месте налива построили трибуну, там и проходил митинг, очень многолюдный и оживленный. Необычность события привлекла жителей Мегиона, Нижневартовска. Нас приветствовали представители партийных и советских органов. Запомнился митинг и потому, что в это время была настоящая пурга. А ночью подмыло берег, и кусок его метров в шестьдесят рухнул в воду, как раз там, где наливалась баржа. После отправки первой баржи сразу же наступили будни, продолжилось плановое развитие промысла. Все шло по намеченным планам, но какими усилиями это достигалось! Тонули не только трактора, но даже амфибии. Нам довелось много ходить пешком, ночевать у костра, в строящихся резервуарах. Мы видели грандиозность перспектив и наших замыслов, и все-таки масштабы занизили, но это выяснилось позже. В августе 1964 года промысел отделился от НГДУ «Сургутнефть» и превратился в управление «Мегионнефть».

Будни покорителей края были примером мужества людей. Случаев, рассказывающих о самоотверженности, можно вспомнить много. Люди привыкли жить по своим, нижневартовским меркам дружбы и мужества, опыта и знаний. Взрослели здесь быстро, и награды получали многие и часто».